В детстве тоже мечтала быть переводчиком. А стала искусствоведом. Ибо искусство было мне не чуждо.
Диплом все еще на полке благополучно пылится. Но, я не об этом. А о том, как детская мечта догнала меня в Африке.
В Марокко, Мавритании и Мали, бывших французскими колониями. И наследие колониализма в этих странах - это приличное знание местными жителями, ну, если они школу не прогуливали, французского языка.
Сей факт очень сильно облегчает общение. В нашей экспедиции, роль тарджумана на 2 месяца досталась мне. Ибо мой друг и руководитель экспедиции говорил только по арабски и английски. Я была счастлива выше крыши и даже выше. Первую неделю. Пока надо было спросить "чё по чем?", или заказать еду.
Но, когда пришлось переводить по настоящему много, вот тут я поняла, что влипла.
Эйфория как то быстро улетучилась. Где-то в Западной Сахаре, оккупированной Марокко, мы застопили француза, тоже раздолбая и путешественника,с которым у нас завязался разговор о политике, а это дело мы любим. Тем более во Франции недавно прошли выборы, в России еще только намечались. Ну как не поговорить на эту тему?
В общем, все 3 часа, что мы ехали, до последней гостиницы на границе с Мавританией, вдоль минных полей, которые остались после войны за "испанскую Сахару", я безостановочно переводила.
Никогда не думала, что можно быть такой выжатой и с дыркой в голове.
Самое трудное даже было не подобрать точные слова, хотя от этого тоже мозги закипают, а смириться с тем, что ты переводишь чужие слова, не свои. Это не ты сказала, это не твоя инициатива, но ты все равно должна их перевести.
Хотя наши с другом мнения совпадают, это все равно не избавляет от ощущения подчинения чужой инициативе.
Ты просто посредник. Посредник, от которого многое зависит, но тем не менее.
Я бы, наверно, не смогла профессионально работать переводчиком. Именно из-за ощущения подчинения чужой воле, которая диктует тебе, что говорить. С другой стороны - это здорово быть голосом и языком двух людей, которые без тебя будут только молчать или жестами общаться.
За два месяца было множество таких ситуаций, когда в долгой дороге приходилось переводить по несколько часов. И сказать водителю: "Знаете, давайте помолчим, а то я что-то устала."-было бы не очень вежливо." Хотя я делала так несколько раз, только в более мягкой форме. Но, для этого надо, чтобы прошло достаточно времени, хотя бы час, хоть какие-то вопросы должны быть уже исчерпаны.
Это был мой первый опыт и, в целом, мне очень понравилось. Только слишком тяжело.
Сообщение, правда, не про перевод с испанского.
Именно в части "испанской Сахары", которая была под испанцами до 1976 года, а потом оккупирована Марокко, можно встретить людей, которые прекрасно говорят по-испански. Коренных жителей Западной Сахары, называют сахрави. Многие из них до сих пор не хотят быть под Марокко и борятся против оккупации. По дороге нас подвозили 2 бойца из фронта ПОЛИСАРИО, один из них даже в тюрьме сидел за свои убеждения. Классные мужики! Идейные!
Боевых действий там уже нет.
Но остались минные поля на границах Марокко и Мавритании, после войны за З. Сахару. Ехать можно только по дороге, утыканной табличками с красными черепушками.
Судьба Западной Сахары до сих пор подлежит урегулированию согласно решениям ООН. Но, Марокко проводит очень грамотную мирную экспансию, отстраивает города, и переселяет марроканцев на новые территории. Только город Эль-Аюн чего стоит. После сотен километров по пустыне, с трудом верится, что перед тобой не мираж.
Но это уже другая история.